242.1 УК РФ. Изготовление и оборот материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних

Защита обвиняемого в распространении порнографии

Адвокатское производство № 174у-14. Участвуя в деле по распространению порнографии, я столкнулся, с одной стороны, с невыносимыми переживаниями обвиняемым собственной низости и стыда, с другой стороны — с ханжеством и нежеланием прикасаться к этому делу людей, к которым я обращался за методической помощью: экспертам, научным сотрудникам, техническим специалистам. В ходе следствия клиент смог примириться с самим собой, мужественно принять ответственное решение и достойно принять решение суда.

Клиент пришёл на приём без звонка, не нашёл слов, чтобы предварительно позвонить. Было видно невооружённым взглядом, как он мучился. Но рассказал, как на духу. Позвонили в дверь, представились сотрудниками полиции, предъявили судебное постановление на обследование жилых помещений. На компьютере нашли следы скачанных из интернета и удалённых файлов с порнографическим содержанием. Рассказали, что в тот момент, когда клиент скачивал эти файлы, сотрудники полиции в ходе оперативно-розыскного мероприятия «Сбор образцов для сравнительного исследования» скачали их уже с его персонального компьютера. Провели исследование скачанных видеофайлов и выяснили, что они содержат порнографические изображения несовершеннолетних. И самое неприятное то, что файлы скачивались с помощь программы, которая допускает раздачу файлов с персонального компьютера пользователя даже во время их скачивания. Принцип работы подобных программ: скорость скачивания файлов из интернета обусловлена необходимостью раздачи файлов с персонального компьютера. Предложили сознаться в скачивании порнографических файлов и написать явку с повинной, что он и сделал.

В дальнейшем клиент остался верен своей позиции: скачивал целенаправленно, но для себя, распространять не собирался. Тому, что программа-торрент может раздавать файлы с компьютера, не придал значения.

Первоначально уголовное дело было возбуждено по п. «г» ч. 2 ст. 242.1 УК РФ (распространение материалов с порнографическим изображением несовершеннолетних с использованием сети интернет). По делу были проведены компьютерно-техническая и так называемая искусствоведческая экспертизы, которые подтвердили как наличие на персональном компьютере клиента следов видеофайлов, так и порнографическое содержание этих файлов. Возраст снимавшихся в порнофильмах лиц экспертами был определён как до 14, так и с 14 до 18 лет. У нас были претензии к исследовательской части заключения экспертов в части определения возраста изображённых лиц, но, к сожалению, в ходе самостоятельного просмотра этих файлов, возраст актёров оказался очевидным. Признательная позиция клиента в совокупности с добытыми следственным путём доказательствами позволяла ему рассчитывать на условное наказание.

Но не тут то было, при продлении срока следствия генерал из главка дал следователю указание вменить обвиняемому п. «а» ч. 2 с. 242.1 УК РФ, то есть распространение детской порнографии в отношении лиц, не достигших 14-летнего возраста. То есть, не с порнографическим изображением малолетних, а в их отношении. Но видеофайлы скачивали сотрудники полиции, фактов скачивания данных файлов с персонального компьютера клиента малолетними детьми установлено не было. Произвол явный, но кто будет спорить с генералом?

Но для клиента такой поворот имел очень существенные последствия. Дело в том, что в соответствии со ст. 73 УК РФ назначение лицам, признанным виновными преступлениях, совершённых в отношении малолетних, условное осуждение не допускается.

До момента изменения юридической квалификации клиент был намерен заявить ходатайство о рассмотрении дела в особом порядке. Но после вменения п. «а» ч. 2 ст. 242.1 УК РФ нам предстояло в суде оспаривать правомерность квалификации. Морально к этому он готов не был. Консультировался по знакомству с другими адвокатами, на что ему дали совет: согласиться, заявить «особый порядок» и сесть на три года. Но я всё-таки нашёл аргументы, чтобы клиент изменил свою позицию. Дело в том, что не только в отношении моего клиента проводились оперативно-розыскные мероприятия, и у моего коллеги было в производстве аналогичное дело в отношении 18-летнего парня. Разница была только в том, что родители парня во время оперативных мероприятий позвонили адвокату, и тот им посоветовал не признаваться в том, в чём уличают оперативники, и не писать явку с повинной. Так вот, следователь не стал спешить вменять парню п. «а» ч. 2 ст. 242.1 УК РФ до того момента, пока не разрешиться дело в отношении моего клиента. Поэтому, своему клиенту я предложил побороться хотя бы ради этого молодого человека. «Вы, — сказал я ему, — человек взрослый, профессиональный художник, в тюрьме не пропадёте. Представьте, что будет с 18-летним парнем, осужденным по такой статье?». Клиент мужественно «принял огонь на себя» и решил бороться.

В поисках аргументов против вменения клиенту п. «а» ч. 2 ст. 242.1 УК РФ я обращался на Кафедру уголовного права и криминологии Юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова по вопросу толкования законодательной нормы, а именно, предусматривает ли диспозиция данной нормы обязательное наличие потерпевшего? Но ответ поразил меня своей небрежностью: учёные юристы отказались давать разъяснения, сославшись на сложившуюся судебную практику. Причём, на практику применения устаревшей нормы закона, предусматривавшей ответственность для родителей и педагогов. И тут я стал разбираться в истории введения ст. 242.1 УК РФ и в последующих её изменениях.

На предварительном слушании мы поставили перед судом вопрос о возвращении уголовного дела прокурору в связи с отсутствием доказательств распространения порнографических материалов среди несовершеннолетних. В обоснование ходатайства я представил суду стенограмму пленарного заседания Государственной Думы от 20.06.2003, в ходе которого Л.К. Слизка давала пояснения относительно поправок в уголовный кодекс, которыми вводилась уголовная ответственность за распространение порнографии среди несовершеннолетних, а также детской порнографии. В связи с различным пониманием законодательной нормы я обратил внимание суда на то, что называется «духом закона». В частности, по поводу внесения поправок в ст. 242 УК РФ, Л.К. Слизка было сказано следующее: «В новой части, третьей, предусматривается уголовная ответственность за изготовление и оборот предметов детской порнографии. Уголовно наказуемым будет не только их изготовление, но и хранение, и перемещение через границу с целью распространения, а также публичная демонстрация материалов или предметов с порнографическим изображением несовершеннолетнего и привлечение подростка в качестве исполнителя в зрелищные мероприятия порнографического характера. Более высокая ответственность — наказание в виде лишения свободы от трёх до восьми лет с лишением права занимать определённые должности — вводится по части четвёртой этой статьи за групповые формы этого преступления или совершённые родителем или педагогом, а также, если потерпевшим является малолетний». Такова была воля законодателя, которая в осеннюю сессию Государственной Думы была облечена в процессуальную форму введением новой ст. 242.1 УК РФ.

Суд согласился с доводами защиты о том, что обвинение лица в распространение детской порнографии среди малолетних предполагает наличие потерпевшего. Поскольку в качестве потерпевшего в данном случае предполагается несовершеннолетний, предварительное следствие должно осуществляться следователем Следственного комитета, а не органом внутренних дел. На этом основании суд вернул дело прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. Но в апелляции постановление суда не устояло, судья областного суда мотивировал своё решение тем, что раз по делу не было установлено несовершеннолетних потерпевших, то ни чьи права в ходе предварительного следствия не были нарушены.

В ходе рассмотрения уголовного дела судом защита оспаривала доказательства обвинения, в том числе: результаты ОРМ, заключения экспертов, «выводила на чистую воду» свидетелей — оперативных сотрудников. Также мы представляли свои доказательства, а именно пользовательское соглашение программы торрент, объясняли суду принцип работы данной программы, предполагающий скачивание файлов частями с персональных компьютеров различных пользователей, а не одного конкретного. Но добивались мы только одного — исключения из юридической квалификации п. «а» ч. 2 ст. 242.1 УК РФ. И добились.

Несмотря на то, что защитнику по итогам судебного следствия не оставалось ничего иного, как просить суд оправдать клиента, явка с повинной имела для суда решающее значение. Суд изменил квалификацию содеянного и назначил моему клиенту минимальное условное наказание.

В заключение необходимо отметить, что после вступления в законную силу нашего приговора, следствие направило в суд дело в отношении 18-летнего парня уже без п. «а» ч. 2 ст. 242.1 УК РФ. Поскольку молодой человек не писал явку с повинной и не давал признательных показаний, суд его оправдал, и приговор устоял в апелляции.