Признание брака недействительным

Оспаривание фиктивного брака

Адвокатское производство № 39г-10. Полукриминальная история со счастливым концом. Но в момент вступления в дело я ещё не знал, что всё закончится более-менее благополучно. Ко мне обратилась азербайджанка с просьбой помочь ей защитить свой брак, своё гражданство, гражданство своих детей, право пользования и право собственности на квартиру. Она просила вступить в дело наряду с другим адвокатом-женщиной. Может она просто нуждалась в поддержке, может быть почувствовала потребность в человеке, который не побоится обстоятельств. Я не смог ей отказать — слишком много она могла потерять.

История такова. Мужчина пенсионного возраста, но ещё бодренький, назову его Михаил, имел сына-сидельца. Пока последний «отдыхал», он сдавал квартиру азербайджанке — Гуле с двумя детьми, а сам жил у другой женщины. Так получилось, что Михаил сошёлся с Гулей, и не из-за какой-нибудь выгоды, а по любви. По словам Гули, это была страстная любовь. Так, что он совершенно искренне взял её в жены, она, на этом основании получила российское гражданство сама, и её дети тоже стали гражданами России. Мало того, Михаил ожидал возвращения сына и подарил ей свою квартиру Гуле, надеясь, видимо, что вместе они смогут избавиться от его присутствия. Однако, не знали граждане, что закон даёт право пользования жилым помещением лицу, проживавшему в нём до приватизации. Сын вернулся, запугал отца, заставил выдать доверенность представителю на ведение дел в суде. Не стоит так плохо думать о представителе, которая взялась за это дело, совесть у неё есть, но об этом позже. Представитель Михаила подала два иска: один иск о признании брака недействительным в соответствии со ст. 27 СК РФ на том основании, что Гуля вступила в брак без намерения создать семью; второй иск о признании договора дарения квартиры недействительным по ст. 177 ГК РФ на том основании, что Михаил совершал сделку, будучи не способным понимать значение своих действий или руководить ими.

Оба иска рассматривала одна судья, но в разных производствах. Что только не делала сторона истца, чтобы доказать свою правоту. Очевидные факты просто переворачивали «с ног на голову», свидетели врали, как могли. К слову сказать, некоторые доказательства, которые представлял истец, как раз доказывали правоту ответчика. Таким образом, неоспоримых доказательств для признания брака недействительным, представлено не было. Однако по иску о признании недействительным договора дарения квартиры была назначена комплексная психолого-психиатрическая экспертиза. Второй адвокат с нашей стороны буквально паниковала и твердила Гуле о том, что результаты экспертизы могут быть фальсифицированы. Опасения коллеги косвенно подтверждались поведением самого Михаила. Последний скрывался от Гули, явившись в суд по требованию нашей стороны, не стал с ней разговаривать. По всей видимости, он был сильно запуган сыном. Гуля надеялась, что как только они встретятся в суде, он откажется от исковых требований и вернётся к ней. Однако, когда Михаил в судебном заседании подтвердил исковые требования и отказался отвечать на вопросы, её надежда растаяла.

В свою очередь, я настойчиво предлагал представителю истца найти приемлемые для обеих сторон условия мирового соглашения.

После прений, я попросил суд объявить перерыв. Суд пошёл нам на встречу, и мы смогли договориться. В суде мы заключили мировое соглашение на следующих условиях: брак расторгается, признаётся право собственности Гули на 1/3 долю квартиры и Михаила — 2/3 доли, определяется порядок пользования квартирой — Гуле выделяется в пользование конкретная комната. В тех условиях Гулю вполне устраивал такой исход дела. Практически все её интересы были соблюдены. С другой стороны, такое соглашение отвечало и интересам сына Михаила. На этом моё участие в деле закончилось.

В дальнейшем, когда Михаилу удалось каким-то образом выйти из-под влияния сына, Гуля его простила, супруги воссоединились, уговорили коллегию Мособлсуда отменить определение об утверждении мирового соглашения и восстановить имущественные права Гули.